Прочитала на днях, что на министра культуры, Владимира Мединского, какие-то два упыря подали заявление о лишении его учёной степени Доктора исторических наук.
Интересно, думаю, на чём же основывают свои кляузы Константин Ерусалимский и подмазавшийся к нему Иван Бабицкий. Они вообще кто такие? Оказывается, Ерусалимский доктор наук (каких только, ещё проверить надо), и вроде как эксперт (тоже подлежит сомнению) по тому периоду времени, о котором написана диссертация Мединского. А Бабицкий вообще дрыщ с непонятным содержимым черепной коробки, к истории не имеющий отношения, но зовущийся филологом. Он защищался по позднему Ренессансу 16 века, и на этом основании решил, что имеет право ставить под сомнение компетентность Доктора наук.
Тот самый козломордый дрыщ Бабицкий
Суть дела в том, что эти либерально настроенные граждане хотят переделать нашу историю, и диссертацию Мединского, «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины 15 - 17 веков», считают ненаучной. Для этого самоназванный эксперт Иван Бабицкий из какого-то на скорую руку состряпанного «Диссернета» нашёл нечистоплотных учёных, в числе которых никому не известный Ерусалимский, которые согласились организовать травлю министра. Этот эксперт говорит, что диссертация не представляет научной ценности и в целом абсурдна.
Корреспондент «Коммерсанта» просит Бабицкого привести несколько особо ярких примеров абсурдности, но у того не нашлось ни одного аргумента, чтобы здесь и сейчас сказать что-либо в защиту своей теории. Только туманное «Мы скоро опубликуем заявление с подробными комментариями». Видимо без старших товарищей этот «специалист» по Ренессансу 16 века не уполномочен делать свои лживые заявления в адрес Мединского, вдруг чего не то скажет, афёра сразу же и откроется.
И что интересно, защищался Мединский в московском ВУЗе, а заявление этих упырей будет рассматривать диссовет в Екатеринбурге. Странное дело. Отчего так? Хотелось бы знать. Может, потому что они не хотят привлекать внимания журналистов, и чтобы вокруг этого грязного дельца было поменьше шумихи? Бабицкий конечно отнекивается, я не я и лошадь не моя, знать не знаю, почему в Екатеринбурге. И ведь ясно видно, что врёт.
На защиту министра стали многие деятели культуры, в том числе народный артист СССР Олег Басилашвили, директор Санкт-Петербургского театра «Русская антреприза» имени Андрея Миронова Рудольф Фурманов, ректор ГИТИС Григорий Заславский.
Мне очень понравилось высказывание Андрея Кончаловского: «Каждый ученый имеет право на свою собственную точку зрения, и если кто-то с ней не согласен, то она опровергается другой научной работой. Пишите свои научные труды!» И ведь он прав, пишите, филолог Бабицкий, опровергайте.
Диссертационный совет Уральского федерального университета 4 октября рассмотрит заявление о лишении министра культуры Владимира Мединского ученой степени доктора исторических наук. С таким требованием выступили историки Вячеслав Козляков и Константин Ерусалимский - они считают ненаучной диссертацию министра «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII веков». Соавтор заявки - эксперт «Диссернета» ИВАН БАБИЦКИЙ рассказал корреспонденту “Ъ” АЛЕКСАНДРУ ЧЕРНЫХ о претензиях научного сообщества к диссертации министра.
- Как началась эта история с заявлением о лишении министра ученой степени? Это была инициатива «Диссернета»?
- «Диссернет», разумеется, проверил все диссертации Владимира Мединского - и по истории, и по политологии. Но конкретная докторская диссертация «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII веков» - единственная, не прикрытая сроком давности подачи заявления о лишении степени,- обсуждалась историками задолго до возникновения «Диссернета». В ней довольно мало некорректных заимствований, но само ее содержание представляет известный казус - ученым было понятно, что научной ценности там нет. Проблема в том, что российское научное сообщество не привыкло преследовать лженауку. Для них непривычна мысль о том, что на плохую диссертацию можно подать заявление о проверке. А «Диссернет» давно хотел, чтобы сами ученые начали проводить такие экспертизы. Именно в целях очищения науки от шарлатанов. Здесь все сложилось - и очевидный казус с работой, и срок давности позволяет лишить автора степени. Поэтому мы начали обсуждать эту ситуацию и нашли двух известных историков, которые согласились подать заявление. Вячеслав Козляков и Константин Ерусалимский - оба доктора наук и оба эксперты именно по тому периоду, о котором идет речь в диссертации Мединского. Так что здесь уже нельзя будет сказать: да кто они такие, на каком основании они критикуют чужую работу. Это первый такой эксперимент по взаимодействию научного сообществ и «Диссернета» по лишению степени за недобросовестную работу. Мы делимся своим опытом по организации этого процесса, а они проводят экспертизу.
- Вы указаны третьим заявителем.
Моя собственная специальность имеет к этому отношение, я защищался по позднему Ренессансу XVI века. Диссертация Мединского написана по воспоминаниям европейцев, которые в это время приезжали в Россию. Многие источники, на которые он ссылается, написаны на латыни, так что я со своими знаниями могу их оценить. Да, я филолог, а не историк. Но степень невежества Владимира Мединского в этих вопросах так велика, что претензии к работе понятны и неспециалисту.
- Перечислите несколько самых ярких примеров?
Мы скоро опубликуем заявление с подробными комментариями. Пока нужно сразу подчеркнуть: до защиты диссертации Владимир Мединский никогда не называл себя историком. Он говорил «я журналист», «я пишу научпоп» и не делал вид, что занимается академической наукой. И в историки он переквалифицировался за полгода до защиты - примерно тогда же были опубликованы все его именно «научные» статьи. Как историк он невероятно некомпетентен. У него есть цитата про эпоху Ивана Грозного, где он рассказывает, что, мол, на Руси все богословские книги публиковались на русском языке, а у католиков и протестантов - только на латыни. И из этого он делает вывод, что русский народ знал содержание богословских книг, а на Западе - нет. Но ведь все знают про существование церковнославянского языка, и все помнят, что протестанты как раз перевели Библию на другие языки, сам Лютер на немецкий переводил. Но министр этого не понимает. Единственное, что его спасает, что диссертации, в отличие от книг, обычно никто не читает. Если ее вдумчиво читать, то на каждой второй странице можно найти что-то смешное. Не было никогда двух мнений: диссертация Мединского для всех историков - это чистый анекдот. Даже когда его кто-то пытался защищать, то указывал, условно, что он патриот и надо защищать его от либералов.
Фото: Из личного архива Ивана Бабицкого
Вообще, когда его текст разбирают профессиональные историки, это ему должно даже льстить. Это создает ложное впечатление, что у него действительно значительная диссертация, раз к ней такое внимание. Но это совсем не так.
Вот еще пример. Диссертация основана на иностранных источниках - и логично было бы предположить существование зарубежных научных работ по ним. Все, о чем пишет господин Мединский, уже было предметом исследования немецких, итальянских, французских историков. Но он не упоминает ни одной иностранной научной работы по этой теме. Нет никакого подтверждения, что он хотя бы строчку прочитал в исторической работе на другом языке. Да и сами тексты иностранцев, на которые он опирается, он читал их в русских издания XIX века, которые не соответствуют современным критериям научного перевода.
- И как же тогда ему удалось защититься?
Нужно вспомнить, что защищался он в диссовете РГСУ, который при ректоре Василии Жукове стал настоящей фабрикой диссертаций. Научным руководителем Мединского был как раз ректор Жуков - доктор исторических наук, специалист по истории КПСС. Так что эта история выглядит нечистоплотно и на уровне диссертации, и на уровне защиты.
Если министр защищал диссертацию в московском вузе, то почему ваше заявление будут рассматривать в Екатеринбурге?
Тот диссовет в РГСУ уже закрыт, и по закону апелляцию может рассматривать любой другой совет. Конечно, логичнее было бы разбираться в Москве, но ВАК почему-то выбрала Екатеринбург. Я не знаю, почему это было сделано. Естественно, сразу напрашивается мысль о том, что просто не хотят особого внимания к этой истории, чтобы было поменьше московских журналистов, например. Но это, конечно, только общее соображение, а кто конкретно принимал решение о рассмотрении заявления в Екатеринбурге, нам неизвестно.
Претензии интеллигенции к министру Мединскому известны и понятны. Бывший удачливый пиарщик, потом депутат Госдумы, потом глава «культурной прачечной» - это еще куда ни шло. Но яростный русофил, историк-любитель, разоблачитель черных мифов о России (и в противовес им создающий, по убеждениям многих, новые - розовые - мифы) - это уже все, выноси покойника. Мединский настолько не старался нравиться культурному сообществу, что временами казалось: он изо всех сил старался ему именно что не понравиться. Удалось.
Само его назначение на должность министра культуры либеральное крыло политического спектра назвало пощечиной общественному вкусу. Но никто не мог предположить, какой пощечиной станет его деятельность. С комиссарским посвистом прошелся Мединский по культурным хозяйствам, одной рукой раскулачивая целые отрасли и фактории, отказывая в финансировании авторитетным - а чаще модным - институциям, отправляя в отставку уважаемых деятелей, назначая людей невозможных (типа Кехмана), другой рукой - создавая новые пространства и смыслы, по преимуществу - патриотически ориентированные. Не то чтобы он требовал призыва всех муз в батальон «Слава Отечеству!», но кредо свое выражал предельно ясно: «Фильмы про Рашку-говняшку финансировать не будем». То есть резвитесь там как хотите, но за свой счет.
Ну чего - русопятствующий хам, охранитель, почти «вторая Фурцева».
Ну и историк-любитель. Многие говорили - графоман. Мединский переписывал отечественную историю (в том ее изводе, который живет в голове обывателя, почитывающего исторический научпоп) с той же страстью, с какой ее четверть века (в другую сторону) переписывали либеральные публицисты, - он менял рефрен «какие мы подлые, ничтожные, грязненькие» на «мы честные и умные, несправедливо оболганные». В общем, где гроб был яств, там стол стоит.
Зачем еще депутату-публицисту Мединскому понадобилось обзаводиться степенью доктора исторических наук - Бог весть. Факт диссертации, может быть, и придает изысканиям некую научную тяжеловесность, но еще не превращает функционера в ученого, да и репутация у чиновничьих и депутатских диссеров на круг самая печальная, и не скажешь, что это незаслуженно. В диссертации «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII вв.» Мединский разоблачал средневековую Россику - сочинения иностранцев о России, которые долгое время считались авторитетными, независимыми свидетельствами. О качестве этих разоблачений судить не могу, я не историк, но допускаю, что по каким-то критериям они могут быть уязвимы. В науке такое часто случается.
И вот грянуло. Филолог-латинист Иван Бабицкий и два историка - Вячеслав Козляков из Рязанского университета (в основном отметившийся публикациями в серии ЖЗЛ) и доцент РГГУ медиевист Константин Ерусалимский заявили о несостоятельности министровой диссертации и потребовали отнять у него степень доктора наук. «Научное сообщество пока плохо самоочищается», - констатировал Бабицкий, активист Диссернета, и правда достойно послужившего науке и выведшего за ушко да на солнышко множество пройдох-плагиаторов. Но на этот раз Диссернет оказался не у дел - свое сочинение в 400 страниц Мединский, к всеобщему удивлению, написал сам. Поэтому диссертацию Мединского обвинили в том, что она «попросту ненаучна, а местами и просто абсурдна». ВАК принял заявление, и на днях диссертационный совет Уральского федерального университета будет рассматривать «дело Мединского».
Независимо от решения, которое вынесет УрФУ, история красивая - «архивные юноши против вельможи-невежи». Юноши не поддержаны научным сообществом, но и не осуждены им. Общественная дискуссия происходит в основном в форме актуализации старой, 2012-го года, полемики на «Полит.Ру», где один молодой историк называет эту диссертацию «курсовой», а несколько историков из РАН немногословно заступаются за Мединского, называя его работы «не бесспорными, но интересными». Мединского хвалили за популяризаторство, вяло бранили его оппонентов - но это все ad hominem. Несколько статей в СМИ, ожидаемые реакции в блогах - и, собственно, все. Хотя, казалось бы: честные молодые ученые насекомят номенклатурного дилетанта со всем жаром - оле-оле-оле! Но никакого массового воодушевления нет. Почему же?
Потому что эта история - не о научных компетенциях, не о качестве современного гуманитарного знания и даже не о механизмах борьбы с административным ресурсом в науке. Это история о том, как идеологические противники начинают использовать научное пространство для внутренних разборок. «Не хотите с нами считаться - отключим газ (отнимем докторскую)». Гуманитарное поле - оно же наша вотчина, вот и поступим в лучших традициях.
Прямо представляю себе, как это ноу-хау зашагает по стране: если кто кому не нравится, если хочется чье-то место занять - инициируем пересмотр докторской, пару человек-то для поддержки всегда найти можно. А истина в гуманитарных науках - понятие растяжимое. Сколько раз объявлялось вредным, бездарным то, что после смерти оказывалось гениальным и прорывным? Множество раз. Так что широкий простор для деятельности: все против всех, переаттестация и в результате - большая бюджетная экономия. Порезать-то пару тысяч докторов всегда приятно, особенно если они сами себя перережут. Красота. Особенно если инициировать дело могут представители других, «соседних» наук. Историки не считают наукой филологию, философы не считают наукой историю, и те и другие зачастую отказывают в статусе науки философии - сколько копий сломано, сколько докладов прочтено, книг написано!
А вот разменной монетой в политической драке как раз являются научные институты.
Не взял же Мединский докторскую степень себе сам? Бабицкий и его соратники утверждают: все, кто ему ее присуждал, сплошь некомпетентны - и ученый совет, и оппоненты (на предзащите и на защите), и ведущая организация, и ВАК. Специально подобралась компания неспециалистов, чтобы подмахнуть начальничку, а вот теперь совсем другие специалисты должны будут перерешить (или не перерешить) то, что решили специалисты первые. Можно ли с уверенностью сказать, что не настанет и их черед ходить в непрофессионалах? Запросто настанет. Сейчас широко оспаривают, к примеру, значение Ле Гоффа в исторической науке, мол, компилятор он и придворный историк, а отнюдь не ученый. Любого, совершенно любого можно поставить вверх тормашками, было бы желание.
Историки не подключаются к кампании против Мединского уж явно не из сервилизма. Этот цех вообще за словом в карман не лезет: помню, как это сообщество протестовало против ЕГЭ и единого учебника, как активно вели себя во время реформы РФФИ. Нынешняя апатия - это форма настороженности: мало кто хочет быть использованным в откровенно идеологических разборках. Вовлечение научного сообщества в эту попытку скандала осмысленно только при одном условии - полной деполитизации сюжета. Критиковать изыскания Мединского можно и нужно, но сегодня карты разложены так, что любая критика за пределами академического пространства попадает в идеологический контекст. И это досадно. Знаю, что есть историки, готовые выступить с конструктивной критикой диссертации, но подмахивать Бабицкому&Co не считают возможным; знаю, что есть те, которые готовы выступить в защиту (прежде всего - в защиту критического подхода в исследованиях Россики), но не хотят выглядеть лизоблюдами. Возможно, климат изменится, отравленные воды очистятся, но пока стороннему наблюдателю очевидно: эта кампания - прежде всего идеологический наезд. Какие угодно благоглупости мог бы писать министр в своих ученых сочинениях - и удостоился бы разве что зубоскальства в сети, но за критику Сигизмунда Герберштейна и за другие, по совокупности, заслуги он должен повиниться и покаяться.
Много голубей полетят из этих рукавов - и полетят они в разные стороны. Патриоты будут объявлять «попросту ненаучными, а то и абсурдными» все небезупречные диссертации либералов (а таковых немало), мусульмане объявят бредовыми работы ученых-католиков. Все всех унасекомят. А под шумок уже набухает новая аттестационная индустрия, новые ревизионные комиссии для ревизии старых ревизионных комиссий, в шестеренках которых увязнут лучшие умы, а пройдохи с легкостью проскочат хоть через них, хоть через игольное ушко.
Во вторник, 4 октября, в 13:00 по московскому времени в Екатеринбурге начнется рассмотрение заявления о лишении министра культуры Владимира Мединского степени доктора исторических наук. PhD Флорентийского университета (аналог кандидата филологических наук в России), специалист по неолатинской литературе эпохи Ренессанса и эксперт сообщества «Диссернет» Иван Бабицкий , который стал одним из заявителей, объяснил Виктории Кузьменко , почему работа чиновника является пропагандистским памфлетом, а не научным исследованием, как «патриотизм» служит прикрытием для непрофессионализма и зачем вообще бороться с лженаукой.
Диссертационный совет Уральского федерального университета (УрФУ) должен решить, является ли диссертация Мединского «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII веков» научной работой. Лишить министра докторской степени потребовали доктор исторических наук Вячеслав Козляков, доктор исторических наук Константин Ерусалимский и кандидат филологических наук Иван Бабицкий. По их мнению, диссертация, которую чиновник защитил в 2011 году в Российском государственном социальном университете в Москве, является не научным трудом, а «пропагандистским памфлетом» и «плохой курсовой работой».
Бывший ректор РГСУ, председатель диссертационного совета в РГСУ, который дал Мединскому степень доктора исторических наук, и по совместительству - его научный консультант Василий Жуков предположил, что претензии к труду министра связаны с «политикой и интригами».
Мединский , что попытка лишить его докторской степени - это проявление цензуры. «Сама постановка вопроса представляется фантасмагорической и возвращает нас в лучшие времена Советского Союза, когда только единственная точка зрения считалась правильной, а все остальные - буржуазными, ревизионистскими, устаревшими, космополитичными и какими-либо еще», - заявил он. Чиновник , что диссертационный совет не лишит его научной степени.
В защиту министра выступили такие деятели культуры, как театральный критик и и.о. ректора ГИТИС Григорий Заславский, директор петербургского театра «Русская антреприза» Рудольф Фурманов и режиссер Карен Шахназаров. В академической среде Мединского поддержал завкафедрой мировой литературы и культуры МГИМО, член Патриаршего совета по культуре РПЦ Юрий Вяземский.
Историк, сопредседатель центрального совета Межрегионального профсоюза работников высшей школы «Университетская солидарность» Павел Кудюкин диссертацию чиновника «халтурной», «не научной, а сугубо пропагандистской» работой.
Заявление о лишении министра культуры ученой степени сообщество «Диссернет».
Иван Бабицкий
Фото: Юлия Вишневецкая / DW.com
До сих пор громкие скандалы с диссертациями были связаны с деятельностью сообщества «Диссернет», которое находит в работах чиновников вопиющий плагиат. Вы же пошли другим путем и требуете лишить министра Мединского степени доктора исторических наук на основании ненаучности его диссертации. У нас в стране вообще есть такая практика?
Существует распространенное представление, что лишают степени только за некорректные заимствования. Но по закону это можно сделать и за несоответствие критерию самостоятельного научного исследования. В случае с Мединским речь идет о докторской степени, которая требует очень серьезного уровня научности. Правда, случаев с лишением степени за ненаучность у нас еще не было - об этом недавно глава Высшей аттестационной комиссии Владимир Филиппов. Он назвал случай Мединского беспрецедентным.
Лично я не видел диссертаций такого качества, как у Мединского. Плохих научных работ достаточно много, но такой откровенной пародии на диссертацию я не припомню. Обычно даже сильно списанные работы сохраняют хоть какое-то жанровое правдоподобие.Единственный в этом смысле «конкурент» министра культуры на моей памяти - глава московской избирательной комиссии Валентин Горбунов: в его диссертации был кусок, склеенный из фрагментов газетных интервью, и было видно, что это чья-то прямая речь, а никакая не диссертация. Но обычно наукообразность все-таки сохраняется.
А в работе Мединского - мы специально включили такое большое количество цитат из нее в наше - наблюдается невероятный даже для далеких от науки людей уровень ненаучности во всем, начиная от стиля и заканчивая методологией и фактологией. Только по одному этому основанию его можно лишать степени.
- Почему вы все же выступили не от лица «Диссернета»?
Это не могло быть проектом «Диссернета», потому что он занимается только некорректными заимствованиями, а главная претензия к диссертации Мединского заключается не в плагиате, а в содержании работы. Но сама идея такого заявления стала результатом взаимодействия «Диссернета» и ученых.
Долгое время ученые считали, что не надо заниматься «грязной» работой и лишать кого-то степени: мол, мы в своем кругу и так знаем, кто чего стоит, а чиновники пусть и дальше сидят со своими псевдорегалиями. Но такая позиция не была близка «Диссернету», поскольку потом эти лжеученые начинают руководить наукой.
Было понятно, что если мы хотим заниматься очищением ученого сообщества и лишать Мединского степени как человека, который занимается дискредитацией науки, то экспертизу его работы должны делать профессионалы, которые специализируются по тому периоду, который он охватывает в своей диссертации. Мы втроем - профессор Козляков, профессор Ерусалимский и я - провели экспертизу и пришли к выводу, что это никакое не научное исследование, а совершеннейшая профанация.
Фрагмент заявления с требованием лишить Владимира Мединского учёной степени доктора исторических наук.
- Вы называете диссертацию Мединского пропагандистским памфлетом. Что вы имеете в виду?
Речь о методологии. Мединский откровенно говорит, что история должна служить пропагандистским целям. Эти цели можно прикрывать благовидными предлогами, говорить, что мы хотим воспитывать в молодом поколении любовь к родине. Такие педагогические стремления могут быть сколько угодно прекрасными сами по себе, но историческое исследование им подчиняться не может.
Мединский всегда провозглашал, что борется с очернением России со стороны иностранцев. Цитата Олега Платонова из введения к его диссертации, собственно, и описывает методологический подход министра культуры к истории - совершенно ненаучный подход. «Критерием положительной или отрицательной оценки, - по словам нашего современника - известного русского ученого и мыслителя О.А. Платонова, - могут быть только национальные интересы России. Первый вопрос, на который должна честно ответить историческая наука - насколько то или иное событие или частное деяние отвечает интересам страны и народа. Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда».
Для Мединского критерий истины - интересы России. Это немного шокирующая для профессиональных историков фраза. Они любят напоминать, что их девиз - «Sine ira et studio» («Без гнева и пристрастия»).
История как наука - это нечто объективное, и в ней нет места ни гневу в смысле желания кого-то очернить, ни пристрастию в стремлении кого-то выгородить.
Отдельно забавно, что Мединский ссылается именно на Олега Платонова, называя его русским ученым-мыслителем. Эта фигура скорее анекдотическая - его публикации выдержаны в классическом параноидальном духе: жидомасонский заговор, иудаизация русской цивилизации, «Протоколы сионских мудрецов» и прочие образцы жанра страшилок про рептилоидов.
Хотя в случае с Мединским трудно что-то понять. С одной стороны, он вроде бы антизападный и профессиональный патриот. С другой, он открывал мемориальную доску Карлу Маннергейму в Петербурге. Так что я не могу сказать, что Мединский последователен хотя бы в своем антизападничестве.
Представление о том, что надо что-то логически доказывать, у него де-факто отсутствует. Чтобы доказать неверность суждения иностранца, ему достаточно найти любое другое подходящее к его точке зрения мнение, без дальнейшего анализа. Если иностранец пишет про Россию что-то хорошее, то это для него правда, а если негативное - то клевета.
Можно говорить о некой проекции: если Мединский считает возможным писать об истории только в интересах своей страны, то, разумеется, он подозревает аналогичный подход и у других.
Весь его анализ завершается конспирологическими выводами, что иностранцы писали свои воспоминания по заказу каких-то политических кругов, которые хотели очернить Россию или использовать ее в корыстных целях. Этот совершенно бездоказательный подход выглядит крайне несерьезно и даже комично.
- Какие еще есть проблемы с его диссертацией?
По тексту диссертации видно, что Мединский никакую иностранную научную литературу не использовал, хотя она указана у него в библиографии. В работе же следов знакомства хоть с какими-нибудь иностранными научными трудами по истории не видно. И это тем более возмутительно, что человек пишет диссертацию по воспоминаниям людей из Западной Европы, которые хорошо изучены.
Источниковедение - узкопрофессиональная область в истории, требующая очень серьезной квалификации. То, что человек, не обладающий историческим образованием, пошел в эту область, в профессиональном сообществе воспринимается в штыки.
Естественно, настоящий историк должен был бы читать эти тексты в оригинале или хотя бы использовать современные академические переводы. Но вообще, человеку, не способному читать на латыни, в этой теме делать нечего.
Диссертация Мединского - это катастрофа с точки зрения исчезновения стандартов. Думаю, любой нормальный российский ученый должен чувствовать себя оскорбленным тем, что подобный текст может считаться в России историческим исследованием.
- Как вы думаете, Мединский сам написал эту работу?
Я совершенно уверен, что писал эту диссертацию сам Мединский. Какие-то наработки у него уже были, ведь до этого у него было опубликовано несколько книг о «мифах» о России. Впрочем, он позаимствовал пару абзацев у исследовательницы Вощинской и даже вынес этот фрагмент на защиту в качестве авторской концепции - это тоже служит дополнительным аргументом для лишения его степени. Но в целом у меня нет ни малейших сомнений, что он писал все это сам. Если бы он воспользовался помощью профессиональных историков, ему бы это сильно помогло.
- У Мединского уже была степень по политологии. Зачем ему понадобилась еще одна, по истории?
Не знаю, хотя, конечно, у меня есть предположения на этот счет. Я подозреваю, что это может быть косвенно связано с тем, что сейчас он руководит Российским военно-историческим обществом. Думаю, у Мединского однажды появились амбиции руководить какими-нибудь объединениями исторического толка, и ему понадобилась именно бумажка о том, что он историк.
Владимир Мединский во время встречи с учениками новосибирских школ.
Фото: Кирилл Кухмарь / ТАСС
- До 2011 года и своей диссертации Мединский интересовался историей?
Все его академические публикации по истории - статьи в журналах из перечня ВАК - начались примерно за девять месяцев до защиты. В «диссернетовской» практике это довольно распространенное явление, когда люди делают или даже придумывают себе публикации именно для защиты, потому что это обязательное условие по правила ВАК. Поскольку у Мединского на момент, когда он принял решение стать доктором исторических наук, таких публикаций не было, то с большой вероятностью можно говорит, что они были быстро организованы.
Все десять статей Мединского опубликованы в журналах, которые издавались в РГСУ, где ректором был его научный руководитель Василий Жуков. В одном из этих журналов Жуков был главным редактором, в другом - председателем редакционного совета.
Создается впечатление, что Жуков обеспечил своему подзащитному необходимые публикации и начал делать это за девять месяцев до защиты: практически каждый месяц в обоих журналах выходило по статье Мединского. При этом ничего похожего на исторические академические статьи они из себя не представляли, да и журналы не были профильными.
Кстати, после защиты диссертации он больше ничего, насколько я знаю, в научных изданиях не публиковал.
Василий Жуков
Фото: жуковргсу.рф
Почему Мединский выбрал именно этот вуз и именно этого научного руководителя, ведь Жуков не специалист по допетровскому периоду?
Да, его научный руководитель защищал свою докторскую по специальности «История КПСС». Логично предположить, что знакомство Жукова с Мединским состоялось не на почве академической работы, и объективных причин, почему министр выбрал именно Жукова своим научруком, действительно нет.
Впрочем, к специалистам по допетровскому периоду Мединский не обратился не только при выборе научного руководителя, но и при выборе диссертационного совета и оппонентов. Это очень странно, когда человек защищается в Москве, где специалистов по этому периоду достаточно. Создается впечатление, что совет был выбран именно потому, что Жукову был в нем председателем.
Сейчас забавно выглядят попытки защитников Мединского, не особо разбирающихся в предмете, утверждать, что министра атакуют люди, которые сами якобы не имеют отношения к науке, хотя и Козляков, и Ерусалимский - доктора исторических наук и признанные специалисты именно по допетровскому периоду.
- Кто защищает Мединского?
По этому поводу высказываются люди, в основном связанные с Мединским по профессиональной деятельности, то есть деятели культуры: режиссер Карен Шахназаров, театральный критик и и.о. ректора ГИТИС Григорий Заславский, писатель Сергей Шаргунов. Они не имеют никакого отношения к истории и науке, поэтому напрашивается вывод, что Мединского они знают только как министра культуры.
Из академической среды за него вступился профессор МГИМО Юрий Симонов-Вяземский, но и он свое выступление начинает с фразы: «Я знаю Володю Мединского с его студенческой скамьи», - таким образом подчеркивая, что имеет место личное знакомство.
Вся линия защиты министра строится на том, что он патриот, а это якобы не нравится либералам: дескать, им хочется очернять страну, говорить про «немытую Россию».
Довольно неудачная риторическая попытка: никакой эпопеи про травлю Мединского либералами не было и нет. Это изначально была история про ученых против профанов: к Мединскому никто не выдвигал претензий по поводу его «патриотизма». Речь идет именно о том, что его труды - не наука, а профанация.
Это такая русская традиция - использовать заверения в патриотизме как прикрытие для некомпетентности. Если человека уличают в непрофессионализме, то часто можно услышать в оправдание: «Я патриот, и меня за это не любят». Так было и при Салтыкове-Щедрине, так остается и в наше время.
Поскольку защищать диссертацию Мединского в академическом плане невозможно, то, скорее всего, и дальше будет звучать лейтмотив о сговоре либералов против сражающегося за Россию и «историческую правду» Мединского.
Почему ваше заявления рассматривается не в Москве, где Мединский получил ученую степень, а в Екатеринбурге?
Какой диссертационный совет будет рассматривать заявление, решает ВАК. Можно предположить, что на комиссию оказывалось давление, чтобы убрать это рассмотрение из Москвы и не привлекать к нему большого внимания. Но пока к совету в Екатеринбурге никаких претензий нет - там работают профессионалы, в том числе по допетровскому периоду. Я надеюсь, что сложившиеся обстоятельства не окажут влияния на его решение. Хочется верить, что научное сообщество готово поддерживать свои стандарты и что есть понимание, что пренебрежение собственными стандартами губительно для науки в целом.
- На какой результат вы рассчитываете?
Мы, конечно, не можем гарантировать, что диссертационный совет и ВАК примут то решение, которое, как мы считает, напрашивается в данном случае. Но по крайней мере, мы сделали то, что должны были. В научном сообществе это встретило широкое понимание. Можно сказать, что диссертация Мединского - это экспериментальный случай именно потому, что здесь происходит слаженная работа научного сообщества и «Диссернета». Если человек занимает министерский пост, это совершенно не означает, что к нему должны предъявлять какие-то другие требования, чем к любому другому ученому-историку.
- Свидетельствует ли история с Мединским о том, что начинается процесс самоочищения научного сообщества?
У меня есть в этом плане определенный оптимизм. «Диссернет» начал процесс, который идет уже почти четыре года. Общество осознало, что есть проблема массового производства совершенно некачественных диссертаций, проблема диссертационного бизнеса. Если в случае с Мединским будет принято то решение, которое мы и наши коллеги считаем единственно правильным, то это станет следующим шагом к пониманию, что высокие должности не дают привилегий в науке, что все работы, претендующие на научность, взвешиваются на одних для всех весах.
Во многом понимание этого усиливается и потому, что многие уже были лишены степеней: например, бывший министр Елена Скрынник, бывший спикер Мосгосдумы Владимир Платонов, депутат Госдумы прошлого созыва Ришат Абубакиров.
Под влиянием общественного мнения при министре образования Дмитрии Ливанове произошли позитивные сдвиги: были ужесточены некоторые требования к диссертациям, стали обращать серьезное внимание на проверку на плагиат, было закрыто довольно много недобросовестных диссертационных советов. Процесс очищения уже идет, и всем нам хотелось бы, чтобы история с диссертацией Мединского стала большим шагом в этом направлении.
- Культуролог Виталий Куренной недавно писал , что политику вредно быть ученым, потому что тогда он начинает мнить себя во всем знатоком.
Ребёнок, чья любовь – гравюры и эстампы,
Смакует круг земной, как бесконечный пир.
Как этот мир велик в неверном свете лампы!
Но память говорит: Он тесен, этот мир.
Бьёт час, и мы плывём, спасаясь от погони
Тоски и горечи, нас жгущих с давних пор,
И наш безмерный сон на опенённом лоне
Баюкает морей размеренный простор.
Один спешит забыть тоску родных пенатов
И душной родины; другой – старинный гнёт
Цирцеи прежних грёз, царицы ароматов,
В чьём взоре он тонул, неловкий звездочёт.
Чтобы не стать скотом – упейся хмелем странствий!
Вдыхай морскую соль, коль плен тебе не люб.
Ожоги солнц и льдов, блуждающих в пространстве,
Изгладят на челе клеймо лукавых губ.
Но те лишь – странники без страха и упрёка,
Кого крылатый дух в бесцельный путь зовёт,
Кто, сердце согласив с извечной волей рока,
Не зная почему, всегда твердит: Вперёд!
Летучих облаков воздушней их желанья.
Как новобранца – бой и мишура знамён,
Так их невнятные пленяют очертанья
Страны, чьи имена не из земных имён.
Скитальцы, мячикам подобны и во сне вы!
Нас гонят вновь и вновь незримые толчки.
Зов Любопытства лют, как тот архангел гнева,
Стегающий планет бессмертные волчки.
Как странен жребий наш! Всю жизнь к мечте туманной,
Что вечно дразнит нас, меняя облик свой,
Безумцы, мчимся мы в надежде неустанной
Без сна и отдыха – чтоб обрести покой!
Бродячий дух – фрегат, в Икарию плывущий.
Проснитесь! – слышим мы ликующий призыв –
Земля! там счастье ждёт средь первозданных кущей,
И слава, и любовь! Проклятье! это риф.
Малейший островок, замеченный дозорным,
Голкондой кажется измученным очам.
Воображение в ночи чарует взор нам,
Не веря истине и солнечным лучам.
О, как несносен ты, всегда кричащий: Берег!
Швырнуть его за борт, ему прощенья нет!
Пропойца вахтенный, творец хмельных Америк,
Чей вымысел в душе оставит горький след.
Так путник, под дождём в грязи бредущий сиро,
Мечтает в полусне про райские сады,
И сладко грезятся ему огни Пальмиры
Там, где свеча мелькнёт в окошке из слюды.
О странники! Обет пленительных рассказов
Прочли мы в ваших глаз бездонной глубине;
Утешьте же наш взор сиянием алмазов,
В шкатулке памяти таящихся на дне.
Мы узники – так пусть в скитаниях бесплотных
Воображенье нам заменит паруса;
Пускай на наших душ растянутых полотнах
Рассказ ваш оживит былые чудеса.
Что видели вы?
Зыбь, и россыпь звёзд, и воды,
И блеск песчаных дюн, в глазах рождавший резь,
Но, несмотря на сны, крушенья и невзгоды,
Нередко и в пути скучали мы, как здесь.
И слава городов в луче заката рдяном,
И царственный багрец зыбей – всё нашу грудь
Стесняло каждый миг желаньем беспрестанным
В сиянии небес бездонных потонуть.
О, этот дивный сад, о, этот град летучий,
Какого не найти в обители земной –
Его из облаков возводит в небе случай!
– И вечно этот сон смущает наш покой.
Сок упоения даёт желанью силу.
Оно – как дерево: от кроны до корней
Чем толще ствол его, что грудь земли вскормила,
Тем к небу, распрямясь, он тянется сильней.
Иль вечно ты растёшь в заоблачных просторах,
О кипарис? Но вот, чтоб расцветить ваш быт,
Примите в дар от нас набросков пёстрый ворох,
Вы, чьим альбомам мил любой заморский вид!
Жрецов узрели мы и с хоботом кумиры,
Престолы царские, что здешним не чета,
Феерию дворцов, для вашего банкира
Недостижимую, как сон или мечта.
С зубами чёрными раскрашенных жеманниц
В шелках, пьянящих взор, приветствовали мы,
Факиров с флейтами, их змей влюблённый танец…
И что, и что ещё?
О детские умы!
Так знайте ж: оглядев на жизни пёстрой скáле
Дворцы и хижины, лохмотья и меха,
Повсюду мы нашли, хотя и не искали,
Всё тот же скучный фарс бессмертного греха:
Всевластье женщины, рабы пустой и чванной,
Что любит лишь себя, и любит не стыдясь;
Мужчину – алчного, распутного тирана,
Раба своей рабы, смакующего грязь;
Улыбку палача и мучеников стоны,
Разврат, на их крови воздвигший свой приют,
На троне Произвол, насильем опьянённый,
И под его ярмом народ, влюблённый в кнут;
Везде религий сонм, возведших очи к небу,
Как наша, – для святош хмельнее старых вин –
Их сладострастию создавших на потребу
Вериги вместо ласк и плеть взамен перин;
Род человеческий, безумие всё то же
Лелеющий – как встарь, у демона в плену
Он словно Господу хрипит в предсмертной дрожи:
Творец, ты – образ мой, и я тебя кляну!
И тех избранников, отбившихся от стада,
Любовников Мечты, презревших властный рок,
Чьи души в опиум плывут, как в Эльдорадо.
– Вот мира нашего бессмертный каталог.
О, горек знанья плод, и солон хлеб скитаний!
Везде знакомый лик людского бытия
Глядится в зеркало морей и расстояний –
Оазис страшных снов в пустыне забытья!
Что лучше – плыть ли вдаль? остаться ль дома с теми,
Кто прячется в норе, надеясь провести
Стоокого врага, безжалостное Время,
Чей бег неудержим? – Один всегда в пути,
Двойник апостолов и старца Агасфера,
Меняет весь свой век каюту на вагон,
Чтоб скрыться от врага; другие изувера
Сумели задушить, не выйдя из пелён.
Когда он наконец, развеяв наши грёзы,
Наступит нам на грудь – прогнав надеждой страх,
Точь-в-точь как в оны дни мы плыли на Формозу –
Во взоре синь морей и ветер в волосах –
Мы в Океан теней, по-детски веря в Случай,
Направим судна бег бестрепетной рукой.
Ты слышишь этот зов, и мрачный и певучий?
«О странники, сюда! Здесь обрести покой
Вам суждено; для всех, взыскующих ночлега,
Плод лотоса взрастил счастливый этот брег.
Здесь дух ваш осенит пленительная нега
Полуденного сна, который длится век!»
Вновь руки тянут к нам воскресшие Пилады…
«Ко мне!» – поёт нам тень той лучшей из сирен,
Чьё имя – как обет божественной прохлады
Сердцам, считавшим дни в плену её колен.
Смерть, старый капитан, – пора! Поднимем парус!
Нам скучно здесь, о Смерть! Пусть море словно тушь,
Пусть чёрен небосвод – плывём! лучистый Фарос
Сияет в глубине тебе открытых душ!
Свой яд целительный пролей неутолённым!
Мы жаждем – так наш мозг слепящий жар палит –
Нырнуть в провал без дна, Ад, Рай – не всё ль равно нам?
Вглубь Неизвестного, что новое сулит!
